Первомайская закуска "ночной дозор".
Ингредиенты
- сельдь 1-2 шт.
- картошка 10-15 шт.
- сало деревенское 0,5- 1 кг.
- солёный огурец – 5 шт.
- крапива – пучок 100 г
- красный лук 1-2 головки.
- чеснок головка.
- бутылка водки можно и больше.
Информация о рецепте
- Кухня:Домашняя
- Время:15 мин.
- Порций:5
- Сложность:Не определен
- Просмотров:11340
- Понравилось:58
- Автор:sadi 09
- Создан:01 мая 2009, 20:06
- Каталоги:Другие Другие рецепты
Пошаговый рецепт приготовления
Отвариваем картошку.
Жарим сало с крапивой.
Выкладываем в глиняный горшок картошку..
Заливаем салом с крапивой.
Селёдку атлантическую без чешуи ,
освобождаем от кишок и жабр.
Крупно её режем и на тарелочку.
Посыпаем её зелёным луком.
Сало крупно нарезаем и кладём рядышком чесночок и красный лук.
Водку разливаем по стопкам.
Дополнительная информация
Ночной дозор / часть 1-ая./ Стояла когда-то у входа на старые дачные участки сторожка. Небольшая такая. Вместе с сенями и комнаткой - не больше 20-ти метров. И жила в ней бессменный сторож наших дач - Нина Санна, или просто тётя Нина. Почитай, как 40 лет, без отпусков и выходных. Всех она знала и помнила поимённо. Хозяев дач, их детей, внуков и даже частых гостей. А ветеранов войны помнила по именам – отчествам. Всё в её хозяйстве было отлажено. И печка, и огород, и охрана, и любая связь с общественностью разного толка. Она и строителями поможет, и с машиной договорится, и стройматериалы подешевле привезёт. Вдовам находила вдовцов. А брошенным кошкам - новых хозяев. Всё у неё было под жестким контролем, от гастарбайтеров до сторожевых псов. Первых Нина Санна пристраивала к одиноким вдовушкам да старушкам, а у вторых были добротные тёплые будки. Верным её помощником был племянник Коля. Он, хоть и считался умственно отсталым, но был при ней и глазами, и ушами. И руками. Работать не ленился и выполнял любые поручения. Злые языки, правда, поговаривали, что она своего племяша в аренду сдаёт. Характера Нина Санна была крутого и строгого. У неё - не забалуешь! Но со «своими» - добрейшей души человек. Выгоды своей, конечно, никогда не упускала, но частенько помогала и так. По дружбе. А ещё был у тёти Нины велосипед. Садилась она на свой транспорт, цепляла к нему мегафон и выезжала на объезд. И люди от неё узнавали, когда привезут молоко и творог. Когда собрание, или субботник. Явку же на субботник Нина Санна контролировала лично, не взирая на чины и звания. И за неявку взимала денежку в казённую кассу и выдавала квитанцию. Такие были тогда порядки. Ходили слухи, что Нина Санна когда-то работала на зоне охранницей. Что-то там произошло, наказывать её не стали. Пожалели и пристроили к нам на эти дачи. Никто её о прошлом не спрашивал, да и не решился бы спросить… Ведь на то она и тайна, чтоб о ней не знали. И не знали, пожалуй, с давних пор, потому, как Нине Санне стукнуло почти 80. Дочь и муж у неё давно умерли. Один племяш Коля только и был. Моё знакомство с тетей Ниной было не из лёгких. Не любила она новых жён и, зная, что я из новых, – присматривалась. Мобил тогда не было, и телефон был только у Нины Санны. И, чтобы позвонить в Москву, нужно было долго ждать. Своей очереди. Генеральши проходили вперёд, а я подолгу ждала, чтобы узнать, как здоровье мамы. Потом я стала приносить тете Нине конфеты к чаю, а иногда и четвертиночку. Подарками она не брезговала, и отношения у нас сладились. А за восемь лет моего пребывания, так и вообще стали родственными. Иногда она приглашала меня на чаёк или крепенькое. Уж очень нравилось ей меня учить незамысловатым житейским мудростям. Я слушала с удовольствием, и Нина Санна была этим очень довольна. Я даже запомнила два напутствия. Первое звучало так: «Таня, ты крапиву ешь. В ней - вся сила. Клади её летом в любую еду. Что ешь, в то и клади». И в доказательство своих слов улыбалась, показывая белые зубки 20-ти летней девушки. «И волосы тоже крапивой мой!». И снимала шапочку, тряхнув пышными блестящими волосами. А вот второе напутствие. «Помни, Таня, при разводе подарки надо возвращать, а нажитое - поровну делить!». Именно это её напутствие грузило меня по полной. Кому ж хочется, и возвращать и делиться. Я прикидывала, что мы будем делить и возвращать. И тут получалось, что делить и возвращать друг другу нам особо нечего. И я ещё больше грузилась на предмет подарков... Но более всего запомнился один случай, который произошёл в ночь с 1-е на 2–е мая. А случилось вот что. Как раз на 1 мая, мы ждали в гости Петю и Виталия. Наших детей от разных браков. И ещё Оксану – невесту Виталия. Они должны были приехать на Оксаниной машине 1-го мая. Но время шло. Их не было. Всё было уже справлено, съедено, выпито и снова добавлено. А на часах - 12 ночи. Дачи гуляли. И мы пошли к тёте Нине, где тоже был праздник. И многим чертям тошно. Потому, как Нина Санна уже кого-то распекала и строила. И этот «кто-то» был генерал и проректор военной Академии, а также закадычный друг детства моего мужа, и дружбан по воровству яблок в Измайловском парке, Толик Корнев. Мы вошли в самый разгар страстей и выпалили с порога: «У нас дети пропали!». Но в голове у Нины Санны от хмеля и старости что-то щёлкнуло, зависло, и остановилось. Потому она подумала, что дети у нас - ещё малые крохи, а за окном - 1985 год. И с криком: «Надо спасать детей!», прихватив мегафон, рванула из сторожки. Мы – за ней. Нас было пятеро: генерал Толик, я, мой муж и Коля. У тёти Нины было два фонаря и велосипед, у Коли - берданка, у генерала был голос, у мужа - грабли, а я - икала… Нина Санна поехала вперёд до станции. И во тьме ещё долго раздавался её голос из мегафона: «Внимание, розыск! Люди! Ищем детей!». Но, похоже, в час ночи из леса ей никто не ответил, и она вернулась ни с чем. С не совсем трезвых глаз отсветы фонарей вдоль дороги превращали тени деревьев в силуэты людей. И казалось, что их было много. Битый час наша хмельная компания угрожала мнимым бандитам и пугала лес криками: «Оксана! Петя! Виталий!». И вдруг, у дороги вдалеке, мы увидели брошенную машину. Динамики орали на весь лес композиции Ramstein,а. В темноте сверкнуло 3 окурка, которые в наших глазах раздвоились, растроИлись и дважды умножились. А нацистский, по убеждению тёти Нины, Ramstein раскрутил ее на «Хэндэ Хох!». И тётя Нина заматюгала в мегофон: «Всем - руки за голову! Мордой - в степь!». Коля передёрнул затвор и добавил: «Собак спускаю!». Тут, как по заказу, послышался лай Казбека. Но никаких телодвижений не последовало, и пленные на дороге не появились. Я икнула, а муж резко двинул вперёд граблями…Генерал Толик пригрозил пустоте уголовной статьей, и на сотни километров разнеслось: «А ну, суки, ….. выходи по одному!». Тут мы, где-то совсем рядом, услышали шевеление и голос Виталика: «Мам, пса уберите! Вы что, с ума тут все посходили? Это ж – мы! И машина – наша! Только - без бензина. Тётя Нина вообще мимо проехала. Мы ей – здрасьте! И про бензин. А она в свой мегафон орёт и нас не слышит!». «И не видит!» - добавил, давясь смехом, Петя. Первым поднялся сын в изгаженной пылью военной форме. Потом показался ржущий Петя, а Оксану, в белых гольфиках, поднимали с земли все вместе… Первым был вопрос – Что это было? На что Коля радостно ответил: «Так мама ваша сказали, что дети пропали!». «А дети, значит, – мы?» - спросил Петя и снова заржал. И тут Нина Санна вернулась в реал. Висяк из её головы откинулся на волю, и всё встало на свои места. Узнав, наконец, Петю и Виталика, тётя Нина всплакнула: «Как дети-то выросли!». Коля почему-то удивился, заметив в своих руках ружьё, и попытался закинуть его сначала в лес, а потом за плечо, но саданул по лбу генерала. Ружьё стрельнуло. От испуга все оказались на земле. Муж долбанулся о грабли, я снова икнула, а генерал Толик, поднимаясь с колен и отряхивая лампасы, выдохнул: «Ох...еть!». И мы всей компанией, прикинувшись трезвыми, пошли к сторожке. Нина Санна нас не отпустила и усадила за стол. Достала с печки ещё горячую картошку с крапивой и салом. Нарезала крупными кусками селёдку и чёрный хлеб. Коля принёс из парника редис и поставил на стол большую солонку, разрезал на 4 части красную луковицу. Потом вспомнили про солёные огурцы и украсили стол. А генерал тут же купил у тети Нины бутылочку и разлил горькую по рюмочкам. Повеселевшая хозяйка заставила всех встать. Мы выпили за Первомай и весну и трижды крикнули «Ура!». После выпитой рюмки Оксана отмерла и вдруг спросила: «Я вот не поняла. А почему, мордой - в степь? Здесь же – лес!». А Виталик, курсант 4 курса военного училища, добавил: «Так и другое не понятно. Вы, товарищ генерал, сначала приказали: Руки - за голову! А потом взяли и мордой в степь уложили!?». На что Толик, ткнув вилкой в сторону тети Нины, ответил: «Врёшь. Не я. Она!». И после дружного хохота стали закусывать водочку луком, картошкой с сальцем и крапивой. И ещё селёдочкой по-крестьянски. Хрумкали и огурчиками с лучком. Самой русской едой. И вам предлагаю. Закусывайте вместе с нами.